информации в акции не нашла, поэтому взяла стандартную информацию с http://vampiromania.ru/vampiry-v-kino/d … lain-forbs

…Твои глаза черны, но сердцу моему
Отраду обещает взгляд их.

Шарль Бодлер «Цветы зла»

Не знаю, что такого я сказала, но попала в точку. С лица Соломеи в момент слетает улыбка, а в карих глазах отчетливо проступает обида. Как чертовски приятно бывает опустить зарвавшегося человека на грешную землю! Я коротко ей усмехаюсь и крепче, до боли, сжимаю талию руками – как-то мне не по себе. Ветер стих, и лес кажется замершим в ожидании, любопытным живим мыслящим существом.
Рыжая за словом в карман не лезет и тут же острит в ответ. Или думает, что острит. Глупо было надеяться, что она промолчит и даст нам с Майколсоном договорить. Вот только её слова как-то не цепляют, а даже приводят в недоумение – слишком на комплименты смахивают. Я бросаю короткий взгляд на Клауса, чувствуя как его раздражает наш короткий девичий обмен любезностями, и удивляюсь, как этого не замечает его новая пассия. Болтовня с ней меня тоже достает – есть дела поважнее и посрочнее. Засовываю руки в карманы тесных джинс и нетерпеливо стучу ножкой по рыхлой лесной почве, всем своим видом показывая, что жду не дождусь окончания этого занудства. Ни ревности, не гнева, ни тем более агрессии от детской попытки взять меня «на слабо» я не испытываю. Меня слишком заботит Клаус в теле Тайлера или Тайлер во власти Клауса.
В конце концов, наш древний-и-всемогущий не выдерживает и одергивает вампиршу. Да так, что та мгновенно сжимает губы и отворачивается, угадывая его приказ с полувзгляда-полуслова. Вот ужас-то! Не знаю, чего во мне больше: удовлетворения, что Сол поставили на место или противно-липкого презрения к сцене дрессировки цепной собачки. Я бы лучше умерла бы, чем позволила собой так помыкать!
- Не позволила бы, говоришь, телом завладеть? Да тебе хоть бы позволить себе просто рот открыть без его разрешения – уже прогресс бы был! Ты лучше не нарывайся, милая. Не с такими справлялись.
Я лишь качаю головой и смотрю под ноги, сжимая в кармане телефон и прокручивая в голове имена друзей, кому я позвоню в первую очередь. Стефан, Бонни, мама…  Может, маме я и не позвоню сразу, пусть лучше думает, что я уехала. Так и ей и мне будет спокойней.
Поворачиваю голову и замираю, встречая пристальный взгляд темных выразительных глаз Тайлера. Но все эти оттенки эмоций, усталости, чувств – это не его. Так цепко, так сильно ловит в плен взглядом только Никлаус. Внутри все застывает, а я как в ловушке все не могу отвести глаз. Вдох-выдох… Ох, не нравятся мне все эти смешанные чувства в душе, когда он так смотрит на меня. Голова пустеет – только куда еще пустеть-то! Верхушки сосен зашелестели под порывами ветра, донося его слова.
- Искренности, Кэролайн. Всего лишь этого.
Искренности… Я встряхиваю головой, прогоняя наваждение. И это все, что он мне может ответить после того, как погибло столько людей, после того, как он пытался выкачать из моей лучшей подруги всю кровь до последней капли?! Горечь снова наполняет меня, горечь и разочарование сдавливают горло и щемят сердце. Я сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Клаус закрылся в своем мирке, отгораживаясь от всех своими грандиозными целями, не замечая при этом жизни и радости вокруг! Не было никакого смысла даже пытаться донести до него весь ужас его поступков! Колючий клубок бессильной злости быстро растет, мучает, скручивает меня изнутри, путая мысли и вырывая остатки самоконтроля с корнем.
- Аррр! Ты хоть слово слышал из того, что я тебе сказала?! – надломлено восклицаю в ответ, горя праведным гневом. И беззащитно обнимаю себя руками. Нужно удержаться и не сорваться, не наделать глупостей. Но как, если даже нелепый намек на мою мнимую неискренность жалит так больно?!
Моя проблема всегда была в излишней искренности, а не её отсутствии. Да, один раз я играла роль приманки для Клауса. Но даже тогда, разве я врала? Не говорила то, что думаю? Не была искренней? Или в мой день рождения, умирая, лицемерила? Или на балу, восхищенно разглядывая картины, не была откровенна? Нет, беда была в том, что с этим маньяком я была слишком искренней, слишком собой, подпустила слишком близко.… От того так и больно сейчас.
… Тайлер…будет цел и невредим. Но…прошу, оставьте Клауса и Реббеку в покое, чтобы они не натворили. Это не угроза…скорее предостережение.
На все, что наговорила после этого рыжая, мне было плевать. Кого она из себя там возомнила, делая мне предупреждения и давая обещания? Волтури, блин? Королевской семьей? Корону сними-ка, дорогая, у нас тут не сказка. Тут даже обещаниям Элайджи не всегда можно верить – первородные ради своих интересов могут нарушить любое данное слово. Так какое мне дело до слова неизвестной любовницы Клауса? Если древнему будет нужно убить Тая, он это сделает, я знаю. И боюсь этого.
- Боже, какая ты надоедливая! – я закатываю глаза и вздыхаю. – Мы сами разберемся, как нам быть и как поступать, Ok? А свои… - я делаю паузу, смакуя слово, - предостережения держи при себе.
И я не ошибаюсь в расчетах, что только Клаус будет решать, кто останется целым и невредимым. Он это сразу же демонстрирует, холодным и расчетливым тоном угрожая пойти по трупам, лишь бы быстрее вернуть себе свое тело. И его, неблагодарную скотину, нисколько не волнует, что Бонни и так спасла его. Что он должен ей, по крайней мере, спокойствие! Я опять закипаю и кидаю в спину уходящему гибриду:
- Да Бонни тебе жизнь спасла! И сейчас спасает Елену! Ей не до твоего тела!
Но ему нет до этого никакого дела. Я разочаровано топаю ногой, закусываю губу и, развернувшись, быстро убегаю прочь. Мое присутствие здесь уже ничем не поможет. А в багажнике у меня припасена бутылка виски, необходимая мне, чтобы унять эту чертову дрожь в руках и боль в сердце. И только лес расступается передо мной, будто открывая объятья…